Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

с шеи сестренки, и отталкиваю Виктора так, что он спотыкается и падает. Ловлю его за шиворот и медленно опускаю задницей на пол. Бомба ведь никуда не делась.

— Братик! — Лена прыгает мне на шею, зарывается лицом в мою грудь и надрывно плачет. — Почему ты так долго шел меня спасать?! Почему?!

Я глажу ее по светлым волосам, одновременно другой рукой пеленая упавшего учителя в кокон из Паутинки.

— Прости своего брата, — вздыхаю, уткнувшись носом в макушку девочки. — Он — дурак, медленный газ. Придурок последний. Я обещаюсь исправиться, но мне опять нужно идти, иначе семья Виктора Степановича пострадает. А сейчас быстро спускайся вниз, там добрые дяди дружинники. Они будут тебя охранять. Бегом, я сказал! Здесь всё еще бомба между прочим!

Приходится прикрикнуть. Осталось тридцать минут до четырех часов, когда историку велели подорваться. Если не произойдет «бума», Гоша убьет невинных женщину и ребенка.

Отправив вниз расстроенную Лену, подхожу к Виктору. Сдергиваю с его запястья резинку для волос.

— Это резинка вашей дочери?

Глаза историка становятся пустыми. Сначала я пугаюсь, что он стал «зомбаком», но сразу понимаю — это лишь безысходный отчаявшийся взгляд.

— Быстрее отвечай! — встряхиваю учителя за плечо.

— Теперь ее не спасти, — говорит Виктор без интонации. — Эти звери изнасилуют и убьют мою дочку, мой невинный цветочек. Я не подорвался, всё кончено.

— Надежда еще есть, — я включаю нюх Шарика и, поведя ноздрями, пытаюсь поймать след по запаху, исходящему от резинки. — Обещаю сделать всё, что смогу.

Глава 12. Снова заложники, но с биологическим джекпотом

— Ну чё делаем, Отвертка? Историк наш подорвался, вроде, — раздается хрипящий голос из старого саманного дома с осевшим углом.

Крадучись, я выхожу из лесных зарослей. Перепрыгиваю узкий овражек, огибаю обломки забора. В руке сжимаю розовую резинку для волос. Запаховый след привел меня к этой развалине в дремучих дебрях.

— Вроде? — слышу недовольный рык.

— Пять минуток назад наш дрончик заснял зеленую вспышку в школе. Затем дружинники выносили несколько черных мешков.

— Нормально, — одобряет рычащий голос. — Значит, бабки получим от того рыбоглазого. Надо только раздобыть из морга кусочек школьницы для подтверждения. Палец там.

До заброшенной хижины еще метров триста, но я прекрасно слышу тихие переговоры. Что важнее — запах девочки пропадает в разбитом окне с перекошенным облезлым наличником.

Хрустит сухая листва под моими ногами. Осень — плохое время для охоты в лесу. Много опавших листьев, и любому шагу сопутствует шум, отпугивая добычу. Но мои бандюки сидят в дряхлой хижине, с окнами без стекол, так что тихие шорохи снаружи они не слышат.

Подбираюсь к дому и, встав близко к стене, осторожно заглядываю в окно. Трое бандитов в камуфляжной темно-зеленой одежде. Худой, как грабли, похититель агрессивно курит, мочаля зубами фильтр сигареты. Двое других — бритоголовый и бородатый — обсуждают, как им палец Лены достать. У худого и бородатого на бедрах закреплены кобуры с пистолетами-пулеметами «Верески». Не успеваю разглядеть ранги бандюк. Женщины и ребенка нигде не видно.

— В морг Бородовых проберемся, делать нехрен, охрана там никакая, — убеждает братву бритоголовый. — Главное, историк не подвел, гы, пусть земля ему будет пухом.

Это вряд ли. Виктор Степанович сейчас сидит в каталажке дружины. Я приказал десятнику Егору ровно в четыре имитировать взрыв смертника и создать впечатление о приличном числе жертв. А также, не светить Лену и остальных детей на улице. Это дало мне больше времени на поиски заложников. И хорошо, что подстраховался. Потому что уже четыре часа семь минут, а я только-только нашел похитителей.

Вытираю рукавом мокрый лоб. Фу-ух, жара. Семь потов сошло, пока наматывал круги по кушерям. Повезло, что заложниц держат рядом с поселком, под самым боком у дружинников. Мигом взял след.

«Как там папа?» — мелькает тревожная мысль, но я тут же отгоняю непрошенную гостью. Решение принято, я доверил спасение отца Аяно. Сейчас же от моих действий зависят жизни других невинных людей. Нельзя сомневаться и оборачиваться назад. Это глупо и жалко.

Подхожу к следующим резным оконным ставням, бросаю быстрый взгляд в пыльную комнату. Одна худая женщина лежит связанной на полу, рядом с ней тоже…Ого, ничего себе невинный цветочек, Виктор Степанович! Ожидал увидеть малютку с бантиками, а тут минимум шестнадцатилетнее «зашибись» в джинсовой мини-юбке и розовом топике, который едва не рвется на наливной груди. Настоящая бимбо, у которой даже лежа задница колышется, словно стадо бизонов. Офигенная детка растет у историка. Несложно догадаться, какие зашкварные намерения у головорезов насчет дочки уважаемого интеллигента.

Оторвав взгляд от шикарной кормы, обтянутой джинсовкой, возвращаюсь к первому окну. Я больше не скрываюсь — встаю прямо и смотрю на головорезов. Просто нет смысла таиться. Дом из двух комнат обследован, все враги, в числе трех единиц, собрались вместе и уже отсюда не выйдут.

Не замечая меня, бандиты приступили к обсуждению предполагаемой мной только что темы:

— Неужели отпустим соску, Отвертка? — хрипит прокуренным голосом худой курильщик. Он растаптывает ботинком брошенный на пол бычок, одновременно пихая в рот новую сигарету.

— Нет, конечно. Дурак что ли? Такие бидоны отпускать? — крутит пальцем у виска бородатый Отвертка.

— Тогда и вторую курицу заодно уж натянем, — добавляет бритоголовый. Быстрое движение, и вытянутая из-за пазухи финка ловко крутится между пальцами. — А потом по шейке каждую, и концов никто отыщет.

— Подожди со своим «по шейке», — хрипит курильщик. Он затягивается сигаретой с таким выражением лица, будто больше всего на свете ненавидит курить. Потом подходит и забирает финку из рук бритого. — Еще горячее местечко ниже не оприходовали.

— Дак я просто это…о будущем пекусь.

— Кхе-кхе, — это уже я, не выдержав пустопорожнего базара, полез через подоконник. На всякий случай, громко покашлял, а то уже и не знаю как внимание к себе привлечь.

Реакция у бритого и бородатого оказывается на неплохом уровне. Мигом они выхватывают из кобур «Верески» и нацеливают мне в лицо. Только я уже рядом стою и резким движением хватаю обоих бандюганов за запястья. Хрустят переломанные кисти, и оружие вываливается из ослабевших пальцев. С грохотом катятся пистолеты по гнилому деревянному полу.

Надо же — всего лишь Новички. Ни доспеха, ни мозгов. Только спермотоксикоз, бьющий фонтаном в голову. Таких раздавлю голыми руками, не буду пачкать Когти. Заодно отвлекусь от мыслей